Кто такая сватья баба бабариха?

Сватья Баба Бабариха
Помните «Сказку о царе Салтане» Пушкина? Была там таинственная «сватья Баба Бабариха», которая непонятно откуда взялась и неясно кем кому приходилась. Попробуем разобраться.
Первое, что приходит в голову (и самая распространенная трактовка): баба, которая сватала девиц Салтану. А «Бабариха» — это чтобы баба была менее привлекательной ;))
Вторая интерпретация, более профессиональная (это уже филологические словари): Сватья — Мать одного из супругов по отношению к родителям другого супруга (Ожегов). А, вспомнив строки про Гвидона-шмеля <<…но жалеет он очей старой «бабушки» своей…>> (у Пушкина «бабушка» в кавычках!), приходят к выводу, что Баба Бабариха — царица-мать, матушка Салтана. Она могла бы быть и матерью молодой царицы, но разве будет родная мать плести против дочери интриги? Так что точно мать Салтана. Этим объясняется и влияние Бабы Бабарихи на царя. А «Бабариха» это опять же для усиления эффекта. Некоторые исследователи возводят слово к мифическому зверю бабру (то ли бобёр, то ли барс, то ли росомаха).
«Стройная теория», как говаривал мой однокурсник Андрюха Корнеев ;)) Но она так и не ответила на вопрос, что же за загадочное слово такое «Бабариха». К тому же не ясно пока, с чего это царица-мать стала протежировать сестер невестки. Так что продолжим, пожалуй, копать. Существует достаточно распространенная фамилия Бабарь. Поищем ее значение. Бабари (также Бавари) — древнее колено мавров, обитающее в гористой части страны Бабора (сев. Африка). Бабарями называли мавров! Неужто мавританкой была коварная Салтанова матушка? Но тогда по правилам русского языка она называлась бы не «Бабарихой», а «Бабарькой» или «Бабаркой». «-иха» означает либо профессию (в данном случае явно не подходит), либо замужество (например, жена купца — купчиха)! «Бабариха» — жена (или вдова) бабаря! Бррр… отец Салтана был бабарём? А сам Салтан кто? Бабарёнок?! Раскапывая историю написания Пушкиным сказки, обнаруживаем, что существуют записи семи сказок Арины Родионовны, няни поэта. Одна из этих сказок с небольшими изменениями и превратилась в «Сказку о царе Салтане». В процессе «Мачеха» из сказки Арины Родионовны заменена бабой Бабарихой! Повариха и Ткачиха — дочки Бабарихи от первого брака! Это их отцом был загадочный Бабарь. А молодая царица досталась Бабарихе в падчерицы со вторым мужем. Ура! Всё сошлось! И Салтана мавром делать не пришось 😉 И кавычки у «бабушки» объяснились: ведь Гвидону Бабариха по крови бабушкой не была — только по браку с его дедом. А сватьей Бабариха приходится как раз Салтану.
Итого: Сватья Баба Бабариха — мачеха молодой царицы, родная мать Поварихи с Ткачихой.

Интерефейс подсказывает мне, что пора ответить на свой вопрос. Ну что ж, не буду вредничать.

Переношу сюда «статью», впервые опубликованную на gramota.ru с небольшими дополнениями.

Ещё о Бабарихе.

Я над этой Бабарихой и её проделками уже лет, почитай, сорок задумываюсь. Сначала от скуки, с появлением Интернта — достаточно серьёзно. Нетипичный она персонаж, каких немного у Пушкина, непонятный ни изначально, ни после всех прочтений. Расшифровка имени, возможно, дала бы ключ к разгадке всего характера.

Когда-то я натолкнулся на расшифровку пушкинских записей народных сказок. Там и про Балду, и про Спящую Царевну немало любопытного, но про персонажей «Сказки о Салтане…» то ли ничего конкретного, то ли вообще ничего, не помню уж сейчас. Хотя сам Салтан явно восходит к арабскому султану (проникшему ещё и в тюркские), а Гвидон — к итальянскому Guido (видимо от ставшего нарицательным имени какого-то знатного римлянина, напрямую или через название исторической области вблизи Рима). А вот о такой родной Бабарихе — почти полный туман.

Год назад в инете случайно натолкнулся на такой вот текст.

Очевидно, было не сохранившееся до наших дней слово бабара (или бабар), от которого и образовалось слово «бабариха», то есть «жена бабаря». Очень распространено прозвища женам по иненам мужей (Прониха, Данилиха).
по данным Доктора филологических наук А. СУПЕРАНСКОЙ.

Увы, первоисточник оказался вне результатов моих поисков. Я попросил помочь посетителей «грамотного» форума — в результате были сформулированы еще две гипотезы, которые, впрочем, не слишком правдоподобны.

На всякий случай воспроизведу тезисно все известные мне утверждения в отношении сватьей бабы, представляющие какой-то интерес.

1. «Бабариха» не придумано Пушкиным. Она изредка встречается в литературе вплоть до XIX века.
2. Значение примерно то же, что в «Сказке». Вредноватая старушка.
3. Происхождение иногда связывают с «варвар», но вряд ли.
4. Бабариха — от собственного якобы украинского имени Бабар, то ли тюркского, то ли иранского происхождения, которое рассматривают как фонетический фариант слов бабр, бабур — тигр. Вряд ли. Имя такое, если и существовало, то было редчайшим.
5. Весьма вероятно, что «Бабариха»- фонетический вариант нецерковного имени-прозвища Боборыка, от основы, означающей рыбу с большой головой.
6. Другой вариант связывают с «бобылиха», но это возможно только в переносном значении, всё-таки у неё, похоже, были дети. А вот диалектное «боболиха» — неряшливая, грязная старушка — вполне подойдёт.
7. Вышеприведенная версия Суперанской. Никаких обоснований автор не приводит. Сомнительно.
8. Известный «грамотный» форумчанин adada связал «бабариха» с гипотетическим баба+арь/арка, каковым словом могли бы называть повитуху. Крайне сомнительно.

Кстати о детях. «Сватья баба» и «но жалеет он очей//старой бабушки своей» заставляют ломать голову не одно поколение доморощенных и вполне маститых серьёзных исследователей. Поэтому «до кучи» даю известные соображения, включая взаимоисключающие и даже внутренне противоречивые.

1. Бабушка — не обязательно кровная родственница во втором колене. Но если она, то помимо прямого значения «бабка по отцу или матери» (она вероятно и была бы «бабкой») может быть просто любой престарелой родственницей.
2. «Своей» здесь не добавляет ясности. Такую родственницу тоже могли назвать «своей».
3. Бабушка — ещё и мать или бабка кормилицы.
4. Сватья — совсем не «сваха». Это мать одного из супругов по отношению к родителям другого. Сейчас эти значения сильно смешались, у «сватьи» появилось второе, просторечно-разговорное значение «сваха» и наоборот. Но во времена Пушкина, похоже, до этого было ещё ой как далеко.
5. «Сватья баба» даёт абсолютный простор для домыслов. От полного синонима «сватьи» или жены свата (в обоих значениях: отец супруга сына или дочери или лицо, занимающееся сватовством), до «сватьи» во втором или даже третьем поколении, т.е. матери или бабушки сватьи.
6. Самое вкусное: анализ пушкинского текста. Даю только одну версию, наиболее для меня убедительную. Копирайты частично мои, остальное — выжимка из разных источников.

«Сватья» баба всегда поминается в связи и близости двух неудавшихся царских невест, приставленных высочайшей волей к холстам и борщам. Логично предположить, что она их мать (или менее вероятно — другая родственница). Тем более, что размякший монарх под конец отпускает всех трёх восвояси. Это вполне согласуется с версией, что «сватья баба» доводится Гвидону родной бабкой. А вот Салтану этот персонаж приходится… тёщей. Что многое, конечно, объясняет, но только не странную нелюбовь старухи к одной из своих дочерей, да ещё так высоко взлетевшей. Вариант Золушки или «стариковой дочки» тут не проходит, мы приняли, что Гвидону-то она — родная бабка. Так, может, всё-таки не совсем родная?

«Бабушкой» ей это быть не помешает. Бабушка — вообще любая престарелая родственница. А вот «сватья баба» плохо объяснима. Русские семейные термины позволяют не различать точного родства супруга по отношению к семье другого (сравните: «зять» и «невестка» употребимо по отношению ко всей семье супруга). А вот для обратных отношений всё очень регламентировано. Всякие шурины-золовки-свояченицы жестко привязаны к конкретному свойственнику (родственнику из семьи супруга).

Сестру или тётку родителя супруга вряд ли назовут тем же термином, что и жену этого родителя. Всё-таки баба — жена. Но чья? И тут возникает совершенно невероятное на первый взляд предположение. А не мать ли она первой, вероятно умершей, жены Салтана? Салтану она приходится экс-тёщей, Гвидону — этакой «внучатой мачехой» (вполне себе бабкой), по отношению к молодой царице совмещает роли свекрови и мачехи. Хуже, как говорится, быть не может, потому что некуда.

И термин «сватья баба» очень даже хорошо ложится в этот ряд. После смерти гипотетической первой жены Салтана, экс-тёща ему никто более. Только жена бывшего свата его, Салтанова, отца. В момент той, первой, свадьбы — ещё, видимо, царствующего монарха. Семьдесят седьмая вода на киселе, а не бросишь.

Сложновато, конечно, для стилизации простой крестьянской сказки, но чего только у Пушкина не бывает.

Но почему Пушкин ни словом о том не обмолвился? Выскажу совершенно уж крамольное предположение. Вся эта сказочная канитель Бабарихи и Салтана сильно смахивает на постоянные сплетни вокруг Императорской семьи, начиная с непростых отношений Екатерины и Павла. Гвидон же вполне годится на роль Александра Благословенного, Царица — любимой народом Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны (жены, потом — вдовы Павла).

Все гипотетические «прототипы» этой истории к моменту написания сказки уже отошли в лучший мир, но память общества была сильнее. И общество вполне могло понять невиннейшую добрую сказку как карикатуру, к чему Пушкин, понятно, отнюдь не стремился. Некоторые совершенно явные и даже вопиющие нестыковки могли объяснить сознательным туманом автора.

А уж указание, что Гвидон — не родной внук Бабарихи, отмело бы последние сомнения. Ибо оно, это самое консервативное общество первых лет царствования Николая вполне позволяло себе почти открыто сомневаться в биологическом родстве как Павла, так и Александра со своими венценосными «отцами». Величайший из скандалов был бы обеспечен.

Сама недавно про это думала.

Недавно мультфильм «Сказка о царе Салтане» шел по телевизору. В детстве его, конечно много раз видела, а теперь посмотрела уже «взрослым» взглядом.

Действительно удивило, даже «резануло слух» что «жалеет он очей старой БАБУШКИ своей»!

Ведь изначально и намека не было, что «три девицы под окном» — родные сестры!

Правда мельком прошло «молвила её сестрица», из чего я в детстве сделала вывод, что ткачиха с поварихой сестры, Бабариха им мать, а младшая им никто, не была их сестрой! Иначе зачем они так на неё ополчились! И защитить её было некому… Сирота?

Смысл слова «сватья» я ещё не знала! Думала — какая-то должность при царе!

И если у ткачихи и поварихи была цель — каждой хотелось стать царицей, то почему их мать так ратовала за старших дочерей и ненавидела младшую настолько, что подсказала и помогла изжить её со свету? Причем вместе со своим внуком — первенцем? Она была ей неродная? Падчерица?

Про это нет даже намека… А жаль…

Или это история береглась для другой сказки…

Снова литературоведческое, всплывшее в комментариях на тему фрёкен Бок и мисс Эндрю. Кто же такая сватья баба Бабариха, воспетая поэтом Пушкиным?
Итак. «Сватья — мать одного из супругов по отношению к родителям другого супруга» (Ожегов). А, вспомнив строки про Гвидона-шмеля «…но жалеет он очей старой «бабушки» своей…» (у Пушкина «бабушка» в кавычках!), мы приходим к выводу, что Баба Бабариха — царица-мать, матушка Салтана. Она могла бы быть и матерью молодой царицы, но разве будет родная мать плести против дочери интриги? Следовательно, точно мать Салтана. Этим объясняется и влияние Бабы Бабарихи на царя.
Но что такое «Бабариха»? Слова такого нет, но существует достаточно распространенная фамилия Бабарь. Значение таково: «Бабари» (также Бавари) — древнее колено мавров, обитающее в гористой части страны Бабора (сев. Африка, а точнее Мавритания). Бабарями называли мавров. То есть маманъ царя Салтана — мавританка? Но тогда по правилам русского языка она называлась бы не «Бабарихой», а «Бабарькой» или «Бабаркой». «-иха» означает либо профессию (в данном случае явно не подходит), либо замужество (например, жена купца — купчиха). «Бабариха» — жена (или вдова) бабаря. То есть выходит, что мавром был отец Салтана? А сам Салтан тогда кто? Бабарёнок?!
Забравшись в историю написания Пушкиным этой поэмы, обнаруживаем, что существуют записи семи сказок Арины Родионовны, няни поэта. Одна из этих сказок с небольшими изменениями и превратилась в «Сказку о царе Салтане». В процессе «Мачеха» из исходной сказки Арины Родионовны заменена бабой Бабарихой, а Повариха и Ткачиха — дочки Бабарихи от первого брака — это их отцом был загадочный Бабарь-мавр. Молодая царица досталась Бабарихе в падчерицы со вторым мужем. Кавычки у «бабушки» объяснились: ведь Гвидону Бабариха по крови бабушкой не была — только по браку с его дедом, а сватьей Бабариха приходится как раз Салтану.
В сухом остатке: первым мужем сватьей бабы Бабарихи был некий мавр из северной Африки, от него она народила двух дочерей, молодая царица становится нелюбимой падчерицей — см. «Золушку» с гадкой мачехой (Эх, королевство маловато, разгуляться негде!) и обеими дочурками — распространенный сказочный архетип.
Таким образом обе вот эти троицы — прямые родственники, если вообще не одни и те же лица, кочующие из сказки в сказку.
(с)www.facebook.com/gunnar.leifsson.spb/posts/2528…

Каково значение имен главных героев этой сказки?
Почему третья сестра пообещала царю родить богатыря именно к исходу сентября?
Что из себя представляет таинственный остров, на котором оказались князь Гвидон и его мать?
Кто такие тридцать три богатыря и почему именно Черномор является их предводителем?

«Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и прекрасной царевне Лебеди» является одним из самых популярных произведений Пушкина. Каждый житель нашей страны знает наизусть многие отрывки из этого произведения. Тем не менее, данная сказка таит в себе множество загадок и тайн, которые очень интересно исследовать, чем мы сегодня и займемся.

(«Царевна-Лебедь» М. Врубель)

Прежде всего, обратим внимание на название произведения. В нем фигурируют имена трех героев: царя Салтана, князя Гвидона Салтановича (уже в названии делается акцент на значение отца в жизни этого героя) и Царевны Лебеди. Имя матери Гвидона не упоминается в названии, стало быть, она не является существенным персонажем этой сказки. Но почему в название вынесены имена сразу трех героев? Почему не просто «Сказка о царе Салтане», например? Подобное название мы встречаем в произведении Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Как и Пушкин, Михаил Юрьевич указывает в заголовке имена всех основных героев в определенной последовательности.

Сказка начинается словами трех сестер, прядущих под окном. Все они мечтают о царе. Но кого же выбирает государь? Трудолюбивую повариху, собирающуюся приготовить пир на весь крещенный мир? Или ткачиху, которая «на весь бы мир одна наткала бы полотна»? Нет, он выбирает ту девушку, которая готова родить ему богатыря. Мы видим, как расставлены акценты для царя Салтана.

Почему богатырь по указанию Салтана должен родиться именно к исходу сентября, значит ли это что-нибудь? Только ли ради рифмы Александр Сергеевич выбрал именно сентябрь? Если ребенок должен появиться на свет «к исходу сентября», то зачатие будет в начале января или в конце декабря. Поскольку царь обвенчался с третьей сестрой «в тот же вечер», то дело должно было быть в начале нового года или как раз на Рождество. Таким образом, князь Гвидон был зачат на Рождество.

Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.

Сестрам же была уготована та участь, которую они сами и хотели. В этом плане царь Салтан поступил более чем справедливо — одну сделал ткачихой, а другую поварихой. Но, как оказалось, сестры не рады своей участи (стало быть, и слова их были лживыми). Они ненавидят более успешную сестру и решают ее извести.

А царь тем временем отправляется на войну и дает жене наставление:

«Ей наказывал себя
Поберечь его любя»

Салтан заботится о своей жене, ему важно и чтобы она любила его, и чтобы берегла их еще нерожденное чадо. Я обращаю на это внимание потому, что в сказке вообще не так много деталей, которые дают нам возможность сделать какие-то выводы о характере царя Салтана: что это был за человек, любил ли он свою жену, почему так жестоко поступил с ней, почему поверил в обман злых наговорщиков? На все эти вопросы мы еще постараемся ответить, а пока, дабы лучше понять главных героев сказки, попытаемся определить значение их имен.

Значение имен

Фактически, только два главных героя этой сказки имеют имена — это Салтан и Гвидон.

Царь Салтан

Это имя имеет арабские корни и переводится как «повелитель, император». С одной стороны, исходя из значения, это имя хорошо подходит царю, который и есть Салтан (Султан), но с другой стороны — почему у царя из русской сказки такое имя, имя, которое едва ли могли дать хоть кому-то (тем более наследнику престола) на Руси? На этот вопрос мы ответим чуть позже.

Князь Гвидон

А прежде определим значение имени князя Гвидона. Кстати, замечу, что хоть Пушкин и не указывает, в какой конкретно стране происходит действие его сказки, он, тем не менее, называет героев царем и князем, а не королем и принцем.

Но что же означает имя Гвидон? Существует несколько версий. Так, возможно, это имя произошло от итальянского имени Гвидо (Guido), или же это имя германского происхождения, от старогерманского имени Wido (краткой формы имён, содержащих элемент widu — «дерево» или wid — «широкий, обширный»). Также есть версия, что это еврейское имя, происходящее от ивритского слова, означающего в переводе на русский «могучий воин», «рубить». Имя Gideon существует у ряда христианских народов. У Пушкина в «Сказке о царе Салтане» это имя приводится как «Гвидон».

Скорее всего, нам более подходит третья версия значения этого имени. Но если с «могучим, рубящим воином» все понятно, такое имя вполне подходит князю, который даже в названии сказки обозначен как «славный и могучий богатырь», то происхождение имени говорит о том же, о чем и происхождении имени его отца — это не русские имена, крайне редкие на Руси. Так почему Пушкину вздумалось дать двум главным героям русской сказки арабское и еврейское имя?

Я думаю, что этот прием призван демонстрировать интернациональность этой сказки, подчеркивать, что речь идет не только о Руси.

Имя матери Гвидона ни разу не упоминается. Ткачиха и повариха также не имеют имен. Царевна-Лебедь называется только так, какое-либо иное имя не указывается.

Но вернемся к событиям сказки. Царица в положенный срок родила здорового и красивого сына, но повариха, ткачиха и сватья баба Бабариха отправляют гонца к царю с совсем другим известием. Это знаменитые и хорошо всем знакомые строки:

Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку.

И что происходит дальше? Царь верит гонцу, но все же отдает приказ дождаться его возвращения. Стало быть, сомневается в том, что такое могло случиться с его женой.

Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».

Мы понимаем, что царь Салтан невиновен в казни своих жены и сына, он так же пал жертвой ткачихи и поварихи (ей-богу, лучше бы он их в той избе и оставил в начале сказки).

Едет с грамотой гонец
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой
С сватьей бабой Бабарихой
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую —
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».

«Тайно бросить в бездну вод» — смерть через утопление. Происходит один из самых интересных моментов этой сказки — царицу и Гвидона не просто топят, а сажают в бочку. Было ли это более изощренным методом убийства? Скорее всего, да. В бочке смерть наступила бы неизбежно, но не сразу, а стало быть, такая казнь была бы более болезненной, ведь царице пришлось бы наблюдать за тем, как бочка медленно заполняется водой и ее новорожденный сын умирает. Дело в том, что при таких условиях мать с сыном в бочке, выброшенной в океан, никак не могли выжить. И самое интересное в том, что скорее всего они и не выжили, а умерли и попали на остров, который был неким особенным местом между миром живых и миром мертвых. Почему это так, мы разберем далее.

И вот мать с сыном спасаются. Сам остров описан как пустынный холм, окруженный морем с одиноко растущим на нем дубом. И тут пошли интереснейшие детали и символы. Расшифруем их значение. Что символизирует это дерево? Дуб олицетворяет мощь, выносливость, долголетие, благородство. Это дерево посвящено богам грома в Греции, Скандинавии, Германии и славянских странах, возможно, потому, что считалось, что дуб способен выдержать удар молнии. В верованиях друидов дуб символизировал ось мира, был природным храмом, под которым проводили ритуалы, и ассоциировался с мужской силой и мудростью. Хотя дуб считается в основном мужским атрибутом (кельты сравнивали желудь с мужским членом), Кибела, Юнона, другие богини-матери были связаны с дубом, а дриады были нимфами дуба. По греческой легенде, у Гекракла была дубовая палица; согласно некоторым поверьям, Христа распяли на дубовом кресте. Дубовые листья используют как военные знаки различия во многих странах.

Оружие, которое изготавливает Гвидон, состоит из древесины дуба и шелкового шнурка, который он снял с креста (теперь мы можем не сомневаться, что князь принадлежал к христианской вере). Снятый с креста шнурок, естественно, тоже имеет символическое значение, он как бы освещает сделанный Гвидоном лук и далее именно из этого оружия князь и убьет злого чародея, который в образе коршуна пытается погубить Царевну-Лебедь.

Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно, на море не тихо:
Смотрит — видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кровавый навострил…
Но как раз стрела запела —
В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил.
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет

Кстати, окончательно добивает коршуна сама Лебедь, а потом обращается к Гвидону на русском языке (т.е. говорит на человеческом языке). Мы видим традиционный для русских народных сказок мотив «доброй службы», когда различные герои сказок (люди или животные) всегда готовы отплатить главному герою добром за добро. В награду за помощь, Царевна-Лебедь готова превратить этот остров в царство обожаемого ею Гвидона.

Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, — вижу я:
Лебедь тешится моя».

А как же объяснить визит моряков на этот остров? Морские байки и легенды пестрят рассказами о том, как корабли заплывают в некие магические места, словно бы находящиеся между нашим и потусторонним миром (эти земли не для живых, они — как острова-призраки, с легендами о которых знаком всякий моряк).

Далее заметим, что Царевна-Лебедь не стремится стать царицей вместе с Гвидоном, а лишь приходит ему на помощь, когда князю это необходимо. Мы видим мотив подчинения воле любимого. Несмотря на то, что Царевна хозяйка этого острова и обладает огромной магической силой, перед Гвидоном она не ведет себя, как царица, а занимает пассивную позицию, при этом (что важно) сохраняя самоуважение.

Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала,
Воду с шумом расплескала
И обрызгала его
С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корабль — и в щель забился.

Царевна-Лебедь превращает Гвидона в комара, чтобы тот мог полететь вслед за кораблем моряков. Странно, почему это происходит так? Разве она не может сразу сотворить ему корабль, чтобы Гвидон в нормальном человеческом обличии поплыл в гости к отцу? Конечно, сотворить корабль для Лебеди не проблема, но вот Гвидон не может покинуть остров так просто. Потому его приходиться обращать.

Оказавшись во дворце Салтана, Гвидон слушает рассказ завистливых теток о волшебной белке, ослепляет одну из теток (комариным) укусом в глаз и возвращается обратно на свой остров.

И снова на душе у Гвидона тоска, и снова ему помогает Царевна-Лебедь, которая (заметим) очень ласкова с князем, она называет его «князь ты мой прекрасный», «душа моя», но все же не спешит принимать человеческое обличие перед Гвидоном. Почему? Видимо, потому что герой еще не готов. Но если так, то сколько еще чудес должна сотворить Царевна для своего вечно тоскующего (прямо байронического) князя? Она же не золотая рыбка.

Волшебная белка

Далее следует один из самых милых и забавных моментов сказки. Фирменное чувство юмора Пушкина дает о себе знать.

Князь пошел себе домой;
Лишь ступил на двор широкий —
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет,
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе:
Во саду ли, в огороде.
Изумился князь Гвидон.
«Ну, спасибо, — молвил он, —
Ай да лебедь — дай ей боже,
Что и мне, веселье то же».
Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом.
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь.

Поразмышляем немного об этой белке. Что это за чудо такое? Некое магическое животное, дарующее своему обладателю богатства. Вспоминается сказка о «Бобовом зернышке», где главному герою нужно было по огромному растению забраться наверх, на самые облака (в иной волшебный мир), чтобы там встретить волшебное животное — гусыню, несущую золотые яйца. Т.е. то, что для живущих в нашем мире теток Гвидона является бесспорным чудом, которое (как они считают) невозможно отыскать на земле, на острове Царевны-Лебеди обычное дело.

А далее начинается мотив почти ритуальных тройных повторений. Снова на остров приплывают моряки, снова князь отправляется вслед за ними к Салтану (теперь уже в образе мухи). Снова Царевна-Лебедь помогает князю. Царь Салтан, услышав в очередной раз про чудеса острова Гвидона, опять собирается к нему в гости, но ткачиха с поварихой и сватьей бабой Бабарихой не хотят его пускать. Тетки рассказывают о тридцати трех богатырях во главе с Черномором. Это очень интересная компания, и о них мы подробно поговорим позже, а пока заметим, что Салтан снова откладывает визит к Гвидону.

Тридцать три богатыря

И вот опечаленный князь опять приходит к Царевне-Лебеди, на сей раз из-за богатырей, и она, конечно, снова выполняет его просьбу.

— «А какое ж это диво?»
— «Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор».
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости братцев поджидай».

А теперь посмотрим внимательнее на этих богатырей. Тридцать три богатыря (символическое число) выходят из моря, да еще и не просто в броне, а в чешуе. О чем все это говорит? Кто эти богатыри? Очевидно, призраки воинов, погибших в морских сражениях, иначе как бы они могли оказаться на дне морском, с которого могут подняться только по особому призыву. Чешуя также становится приметой причастности этих богатырей именно к подводному миру, а их одинаковый возраст и (как на подбор у всех) одинаковая стать и сила говорят о том, что после смерти они стали «все равны». Кроме того, этим богатырям даже «тяжек воздух», и Царевне они «братья родные». Это заставляет нас задуматься о том, кем является сама Лебедь, но подробный разговор о ней мы продолжим во II части этой статьи. Вообще, отмечу, что «Сказка о царе Салтане» имеет в себе множество элементов морских легенд и мифов.

Ну а кто же дядька Черномор? Он — предводитель подводного воинства. Кроме того, такое же имя носит главный злодей поэмы «Руслан и Людмила». Совпадение ли это? Едва ли. Поэма «Руслан и Людмила» вышла в свет в 1820 году, «Сказка о царе Салтане» — в 1832 году. Стало быть, Пушкин сознательно дал предводителю тридцати трех богатырей имя одного из своих самых опасных злодеев. Что же, можно думать, что Черномор, решившись своей бороды и жизни, попал на службу в подводное царство.

Продолжение читайте во II части.